Золотой ключик, или приключения Буратино

Столяру Джузеппе попалось под руку полено, которое пищало человеческим голосом

     Давным-давно в городке на берегу Средиземного моря жил старый столяр Джузеппе, по прозванию Сизый Нос.

Однажды ему попалось под руку полено, обыкновенное полено для топки очага в зимнее время.

– Неплохая вещь, – сказал сам себе Джузеппе, – можно смастерить из него что-нибудь вроде ножки для стола…

Джузеппе надел очки, обмотанные бечёвкой, – так как очки были тоже старые, – повертел в руке полено и начал его тесать топориком.

Но только он начал тесать, чей-то необыкновенно тоненький голосок пропищал:

– Ой-ой, потише, пожалуйста!

Джузеппе сдвинул очки на кончик носа, стал оглядывать мастерскую – никого…

Он заглянул под верстак – никого…

Наконец старики устали и запыхались. Джузеппе сказал:

– Давай помиримся, что ли…

Карло ответил:

– Ну что ж, давай помиримся…

Старики поцеловались. Карло взял полено под мышку и пошёл домой.

Карло мастерит деревянную куклу и называет её Буратино

Карло жил в каморке под лестницей, где у него ничего не было, кроме красивого очага – в стене против двери.

Но красивый очаг, и огонь в очаге, и котелок, кипящий на огне, были не настоящие – нарисованы на куске старого холста.

Карло вошёл в каморку, сел на единственный стул у безногого стола и, повертев так и эдак полено, начал ножом вырезывать из него куклу.

«Как бы мне её назвать? – раздумывал Карло. – Назову-ка я её Буратино. Это имя принесёт мне счастье. Я знал одно семейство – всех их звали Буратино: отец – Буратино, мать – Буратино, дети – тоже Буратино… Все они жили весело и беспечно…»

Первым делом он вырезал на полене волосы, потом – лоб, потом – глаза…

Вдруг глаза сами раскрылись и уставились на него…

Карло и виду не подал, что испугался, только ласково спросил:

– Деревянные глазки, почему вы так странно смотрите на меня?

Но кукла молчала – должно быть, потому, что у неё ещё не было рта. Карло выстругал щёки, потом выстругал нос – обыкновенный…

Вдруг нос сам начал вытягиваться, расти, и получился такой длинный острый нос, что Карло даже крякнул:

– Нехорошо, длинен…

И начал резать у носа кончик. Не тут-то было!

Нос вертелся, вывёртывался, так и остался – длинным-длинным, любопытным, острым носом.

Карло принялся за рот. Но только успел вырезать губы – рот сразу открылся:

– Хи-хи-хи, ха-ха-ха!

И высунулся из него, дразнясь, узенький красный язык.

Карло, уже не обращая внимания на эти проделки, продолжал стругать, вырезывать, ковырять. Сделал кукле подбородок, шею, плечи, туловище, руки…

Но едва окончил выстругивать последний пальчик, Буратино начал колотить кулачками Карло по лысине, щипаться и щекотаться.

– Послушай, – сказал Карло строго, – ведь я ещё не кончил тебя мастерить, а ты уже принялся баловаться… Что же дальше-то будет… А?

И он строго поглядел на Буратино. И Буратино круглыми глазами, как мышь, глядел на папу Карло.

Карло сделал ему из лучинок длинные ноги с большими ступнями. На этом окончив работу, поставил деревянного мальчишку на пол, чтобы научить ходить.

Буратино покачался, покачался на тоненьких ножках, шагнул раз, шагнул другой, скок, скок – прямо к двери, через порог и – на улицу.

Внутри яйца пискнул голосок:

– Спасибо, деревянный человечек!

Из разбитой скорлупы вышел цыплёнок с пухом вместо хвоста и с весёлыми глазами.

– До свиданья! Мама Кура давно меня ждёт на дворе.

И цыплёнок выскочил в окно – только его и видели.

– Ой, ой, – закричал Буратино, – есть хочу!..

День наконец кончил тянуться. В комнате стало сумеречно.

Буратино сидел около нарисованного огня и от голода потихоньку икал.

Он увидел – из-под лестницы, из-под пола, показалась толстая голова. Высунулось, понюхало и вылезло серое животное на низких лапах.

Не спеша оно пошло к корзине со стружками, влезло туда, нюхая и шаря, – сердито зашуршало стружками. Должно быть, оно искало яйцо, которое разбил Буратино.

Потом оно вылезло из корзины и подошло к Буратино. Понюхало его, крутя чёрным носом с четырьмя длинными волосками с каждой стороны. От Буратино съестным не пахло – оно пошло мимо, таща за собой длинный тонкий хвост.

Ну как его было не схватить за хвост! Буратино сейчас же и схватил.

Это оказалась старая злая крыса Шушара.

С испугу она, как тень, кинулась под лестницу, волоча Буратино, но увидела, что это всего-навсего деревянный мальчишка, – обернулась и с бешеной злобой набросилась, чтобы перегрызть ему горло.

Теперь уже Буратино испугался, отпустил холодный крысиный хвост и вспрыгнул на стул. Крыса – за ним.

Он со стула перескочил на подоконник. Крыса – за ним.

С подоконника он через всю каморку перелетел на стол. Крыса – за ним… И тут, на столе, она схватила Буратино за горло, повалила, держа его в зубах, соскочила на пол и поволокла под лестницу, в подполье.

– Папа Карло! – успел только пискнуть Буратино.

– Я здесь! – ответил громкий голос.

Дверь распахнулась, вошёл папа Карло. Стащил с ноги деревянный башмак и запустил им в крысу.

Шушара, выпустив деревянного мальчишку, скрипнула зубами и скрылась.

– Вот до чего доводит баловство! – проворчал папа Карло, поднимая с пола Буратино. Посмотрел, всё ли у него цело. Посадил его на колени, вынул из кармана луковку, очистил.

– На, ешь!..

Буратино вонзил голодные зубы в луковицу и съел её, хрустя и причмокивая. После этого стал тереться головой о щетинистую щёку папы Карло.

– Я буду умненький-благоразумненький, папа Карло… Говорящий Сверчок велел мне ходить в школу.

– Славно придумано, малыш…

– Папа Карло, но ведь я – голенький, деревянненький, – мальчишки в школе меня засмеют.

– Эге, – сказал Карло и почесал щетинистый подбородок. – Ты прав, малыш!

Он зажёг лампу, взял ножницы, клей и обрывки цветной бумаги. Вырезал и склеил курточку из коричневой бумаги и ярко-зелёные штанишки. Смастерил туфли из старого голенища и шапочку – колпачком с кисточкой – из старого носка.

Всё это надел на Буратино.

– Носи на здоровье!

– Папа Карло, – сказал Буратино, – а как же я пойду в школу без азбуки?

– Эге, ты прав, малыш…

Папа Карло почесал в затылке. Накинул на плечи свою единственную старую куртку и пошёл на улицу.

Он скоро вернулся, но без куртки. В руке он держал книжку с большими буквами и занимательными картинками.

– Вот тебе азбука. Учись на здоровье.

– Папа Карло, а где твоя куртка?

– Куртку-то я продал… Ничего, обойдусь и так… Только ты живи на здоровье.

Буратино уткнулся носом в добрые руки папы Карло.

– Ну, тогда мой хорошенький колпачок…

– Твоим колпачком только ловить головастиков… Ищи дурака.

У Буратино даже похолодел нос – так ему хотелось попасть в театр.

– Мальчик, в таком случае возьмите за четыре сольдо мою новую азбуку…

– С картинками?

– С ччччудесными картинками и большими буквами.

– Давай, пожалуй, – сказал мальчик, взял азбуку и нехотя отсчитал четыре сольдо.

Буратино подбежал к полной улыбающейся тёте и пропищал:

– Послушайте, дайте мне в первом ряду билет на единственное представление кукольного театра.

Во время представления комедии куклы узнают Буратино

Буратино сел в первом ряду и с восторгом глядел на опущенный занавес.

На занавесе были нарисованы танцующие человечки, девочки в чёрных масках, страшные бородатые люди в колпаках со звёздами, солнце, похожее на блин с носом и глазами, и другие занимательные картинки.

Три раза ударили в колокол, и занавес поднялся.

На маленькой сцене справа и слева стояли картонные деревья. Над ними висел фонарь в виде луны и отражался в кусочке зеркала, на котором плавали два лебедя, сделанные из ваты, с золотыми носами.

Из-за картонного дерева появился маленький человечек в длинной белой рубашке с длинными рукавами.

Его лицо было обсыпано пудрой, белой, как зубной порошок.

Он поклонился почтеннейшей публике и сказал грустно:

– Здравствуйте, меня зовут Пьеро… Сейчас мы разыграем перед вами комедию под названием «Девочка с голубыми волосами, или Тридцать три подзатыльника». Меня будут колотить палкой, давать пощёчины и подзатыльники. Это очень смешная комедия…

Из-за другого картонного дерева выскочил другой человечек, весь клетчатый, как шахматная доска. Он поклонился почтеннейшей публике.

– Здравствуйте, я – Арлекин!

После этого обернулся к Пьеро и отпустил две пощёчины, такие звонкие, что у того со щёк посыпалась пудра.

– Ты чего хнычешь, дуралей?

– Я грустный потому, что я хочу жениться, – ответил Пьеро.

– А почему ты не женился?

– Потому что моя невеста от меня убежала…